Уже Сентябрь над Новым Светом Позолотил свой синий газ, И фешенебельным каретам Отрадно мчаться всем зараз… Дань отдаем соблазнам стольким, Что вскоре раздадим всю дань… Глаза скользят по встречным полькам, И всюду — шик, куда ни глянь! Они проходят в черных тальмах И гофрированных боа. Их стройность говорит о пальмах Там где-нибудь на Самоа… Они — как персики с крюшоном: Ледок, и аромат, и сласть. И в языке их притушенном Такая сдержанная страсть… Изысканный шедевр Guerlain'a — Вервэна — в воздухе плывет И, как поэзия Верлэна, В сердцах растапливает лед. Идем назад по Маршалковской, Что солнышком накалена, Заходим на часок к Липковской: Она два дня уже больна. Мы — в расфуфыренном отэле, Где в коридорах полумгла. Снегурочка лежит в постели И лишь полнеет от тепла… Лик героини Офенбаха Нам улыбается в мехах, И я на пуф сажусь с размаха, Стоящий у нее в ногах. И увлечен рассказом близким О пальмах, море и сельце, Любуюсь зноем австралийским В игрушечном ее лице… Варшава 1924 г, Из сборника Литавры солнца (1934).
Источник: Игорь Северянин. Классические розы / Сочинения 5 т