Герлен, Загадочная история легендарной семьи парфюмеров. Элизабет Де Фейдо, Часть 16.
В 1900 году родился Раймон-Пьер, сын Пьера и его жены Марты, урожденной Трикош.
Преемственность согрела сердце Габриэля и успокоила его дух главы семейного предприятия.
Эме потерял своего сына в раннем возрасте; судьба рода Герленов лежала на его плечах, но у него осталась лишь дочь.
Герлены, всегда трепетно относившиеся к делам семейным, часто собирались в поместье Vallée Coterel в Ле Менёль, недалеко от Монфор-л'Амори. Каждый уикенд небольшая карета, запряженная парой лошадей, поджидала их на станции Перрэ, чтобы отвезти в имение.
Позже в доме Габриэля обосновался Жак.
Герлены принялись за восстановление нескольких домов в англо-нормандском стиле, чтобы предаваться фамильной страсти – верховой езде. Конный завод La Haras de Montaigu в Нонан-ле-Пен, расположенный в пяти километрах от знаменитого конного завода Пен, был создан Габриэлем, страстным лошадником, в 1903 году. Эту деятельность Габриэль заложил сначала в имении, а потом стал исследовать Орн, казавшийся ему весьма привлекательной местностью. Так он приобрел часть имения герцога де Нарбонн в местечке под названием Монтегю.
К этому времени у Клариссы стали проявляться признаки слабости. С помощью невестки Жанны она всегда собирала своих детей, которые, в свою очередь, уже создали союзы по любви и по здравому расчету. В 1902 году Жак женился на Андре-Изабель-Сюзанне Буффе, дочери префекта и государственного советника, женатого на Габриэль Анне Кошлен. Прекрасный союз! Андре происходила из влиятельной буржуазной семьи протестантов из Мюлуза. Ее дед, Жюль-Фердинанд Кошлен, зарабатывал на хлопке. Несмотря на брак с ней, Жак остался католиком.
Однако был отлучен от церкви и оттого очень страдал. Чуть сдержанная и отстраненная, Андре строго и властно воспитывала своих пятерых детей – четырех сыновей и дочь – в духе протестантства.
Элегантная в любых обстоятельствах, даже на сельском празднике, отличная наездница, красивая и гордая светловолосая женщина, которую все называли Лили, она стала единственной музой для Жака: «Он всегда создает духи для женщины, с которой живет и которую он любит»[52].
Поэт за работой.
В то время как Пьер наблюдал за фамильным делом, Жак трудился в своей лаборатории.
Рядом с управленцем работал поэт.
Такая взаимодополняемость всегда приносила пользу Дому Guerlain.
Жак Герлен – мечтатель, одержимый эмоциональной и обонятельной памятью.
Красавец с щегольской холеной каштановой бородой, он бывал в гостях у выдающихся деятелей искусства своего времени – художников, писателей, музыкантов. Он с достоинством носил на левой руке печатку из желтого золота, украшенную камнем, на котором был выгравирован личный вензель. Невероятно простой в общении и при этом элегантный, он пользовался успехом у женщин, но испытывал привязанность только к одной даме – своей красавице Лили. Он отмечал, выбирал, сочинял и воссоздавал все, с чем сталкивался, подобно музыканту, который постоянно искал идеальное созвучие.
Страстный любитель оперы и детективных романов, он создавал свои духи, как композитор – симфонию.
У него был истинный дар – способность разглядеть скрытое, почувствовать за многочисленными запахами именно то сочетание, которое завтра воплотится в новых «духах от Guerlain», единственных и неповторимых.
Для этого он кропотливо изучал творчество импрессионистов, которыми искренне восхищался: подобно ему, в мягкой и слегка размытой манере они создавали свои шедевры. Он искал – и находил! – вдохновение во всем, что его окружало, особенно в пейзажах (реальных или изображенных на картинах). А еще черпал его в музыке и литературе. Одинокий и неутомимый труженик, он создавал свои композиции с проворством, казавшимся неподвластным возрасту. Всегда неудовлетворенный, вечно пребывавший в поисках совершенства, он мог в случае необходимости месяцами не покидать свою лабораторию, «колдуя» над «алхимией запахов», чтобы создать эликсир, который вновь пленит любителей парфюмрии Guerlain.
Для этого он, не колеблясь, заполнял «книгу формул» – блокнот в переплете из черной кожи, Библию семьи Герленов. Надежно спрятанная в защищенном хранилище, эта книга уникальна – и Жак обращался к ней, когда появлялось на свет его новое творение.
В книге запечатлено наследие его предшественников.
Округлый почерк Пьер-Франсуа-Паскаля сменился рублеными буквами Эме и, наконец, его собственным заостренным почерком.
Для того чтобы получить первое впечатление о составе, Герлен разработал безошибочный метод, известный как «ножницы».
Пробные композиции помещались в небольшие коричневые стеклянные бутылки, плотно закрытые пробками. Достаточно встряхнуть жидкость, чтобы смочить пробку и провести ею по полоске промокательной бумаги. Поскольку количество концентрата, нанесенное на бумагу, – величина случайная и зачастую чрезмерная, Жак обрезал листок, так что в конце дня его бумага напоминала кружево[53].
Эти листочки он всегда носил с собой. На верховой прогулке, на работе или дома, во время променада или сидя за столом, он постоянно вынимал из своего кармана эти пахучие листочки, чтобы оценить запах: стоит ли оставить все как есть или нужно что-то поправить.
«Именно так, – утверждал он, – я распознаю, насколько стоящий мой труд!».
Подобным образом он создал Fleur Qui Meurt. Название аромата навеяно меланхолией; в нем уживалось настоящее и ностальгия по прошлому и запечатлен момент увядания цветка. Fleur Qui Meurt выпускался во флаконе Fleuri, украшенном букетом фиолетовых шелковых цветков, закрепленных зажимом вокруг горлышка.
Этот аромат вызывал в памяти старомодный запах фиалковых бонбоньерок.
Но после открытия Тиманом и Крюгером в 1893 году альфа-ионона с теплым запахом фиалок и ириса этот аромат спустя год произвел фурор в парфюме Vera Violetta от Roger & Gallet.
Герлен же снова сочинил Fleur Qui Meurt, думая об Андре и своих современницах.
Он сделал заявление по поводу любви «фиалки и неистовства», создав пудровый аромат фиалок, ириса и гелиотропа на мускусной шипровой базе с нотами ветивера, пачули и дубового мха. Он даже использовал – не признавая этого – совершенно новую синтетическую основу от de Laire, неотличимую от аромата настоящих фиалок.
О последствиях несложно догадаться. Оценив силу этой притягательной иллюзии, публика тотчас воздала ей должное.
Осужденный своей работой на безвыездный образ жизни в лаборатории, Жак с жадностью слушал рассказы своих друзей и поставщиков сырья, которые объездили весь мир в поисках ароматных сокровищ, побывали в Китае на «мускусном пути». Эти люди исколесили всю французскую колониальную империю, добывая лучшие ароматные эссенции, которые будоражили воображение Жака. Так он заочно путешествовал, мечтая о прекрасных материалах, – амбре из Новой Каледонии и из Джибути, семенах мускусной травы с Мартиники, бадьяне из Индокитая, корице и палисандре из Французской Гвианы, пальмарозе с Мадагаскара, ветивере с Реюньона и иланг-иланге с Коморских островов.
Даже работая с химическими веществами на фабрике органической химии в de Laire, он заявил о себе как о профессионале.
Ему не было равных, например, в проведении реакции Гриньяра. Магний фиксирует органические соединения за счет замещения молекул металла молекулами органики – это позволяет создавать очень важные соединения. Охочий до новых технологий и знаний, Жак приглашает к себе в качестве научного руководителя химика Жюстена Дюпона для работы над методом ароматизации чернил.
Именно в этот период химическая наука сделала большой скачок.
Ароматы Дома Guerlain, запущенные в то время, – плод этого развития.
Они создавались на основе синтетических компонентов, хотя и получили ностальгические названия:
Mouchoir de Monsieur и Voilette de Madame, Bon Vieux Temps, Muguet, Rue de la Paix…
Особую сумятицу в профессиональную среду привнес начинающий парфюмер Франсуа Коти.
Уроженец Корсики, настоящее имя – Франсуа Спортуно.
Этот маленький человек, талантливый и честолюбивый, приехал в Париж в 1898 году.
Работая в качестве секретаря политика Эммануэля Арена, своего бывшего командира, он женился на модистке Ивонне Ле Барон, внучке Альфе Дюбуа, обладателя Гран-при Рима по гравюре.
У Франсуа Коти не было ни связей в мире парфюмерии, ни специальных познаний в области химии, но он много времени проводил со своим другом Раймоном Гойри, фармацевтом, который у себя в аптеке, расположенной недалеко от Марсова Поля, производил кёльнскую воду на основе формул из Кодекса Наполеона.
Коти хотел изменить все: мир духов представлялся ему тусклым, пресным и прозаическим.
Даже флаконы казались ему отражением старых статей о парфюмерных базарах.
Ведомый свой страстью, Коти пустился в авантюры.
Пораженный увиденным на Всемирной выставке, он, тем не менее, разочаровался большей частью экспонатов, представленных ведущими парфюмерными домами.
Коти решил отправиться в Грасс, чтобы постичь тонкости природного сырья и синтетических продуктов в лабораториях Chiris.
По возвращении в Париж некоторое время он работал в парфюмерном доме на рю Риволи, а затем нашел достойное дело.
Он одолжил у своей бабушки несколько тысяч франков и взял имя своей матери, Коти, заменив «i» на «y».
В 1904 году он поселился в скромной квартире в доме 61 по рю Боэти, где размещались и производство, и магазин, и лаборатория, и упаковочная мастерская. Весь персонал состоял из членов семьи. Его жена, Ивонна, оказалась очень ценным сотрудником.
Альфе Дюбуа, художник, участвовал в производстве парфюмов и впоследствии стал директором заводов в Сюресне.
Брат Ивонны, гравер, также участвовал в этой затее.
Конечно, у Коти не было ни капитала, ни большого опыта, но в глазах Жака Герлена он обладал двумя важными преимуществами: невинностью и везением, сопутствующим новичкам.
Коти не был известен, и ему нечего было терять или защищать – никаких ограничений и бескрайнее поле для экспериментов.
К тому же у него было полно новых идей и желание любой ценой расширить клиентуру; он хотел сделать парфюмерию доступной даже для самых скромных слоев буржуазии.
Новая эра – и новая Ева!
Для женщин своего времени Коти предусматривал индивидуальные духи.
Он намеревался создавать новые благородные ароматы, отличающиеся от тех простых и наивных, что создавали его современники.
Каждый аромат, по его словам, должен быть «эманацией души женщины».
Для достижения своих целей он смело искал новые сочетания, комбинируя изысканное сырье (амбру, мускус) с синтетическими продуктами, и делал это дерзко, но тонко.
Его первые творения, Héliotrope и Lilas Blanc, не получили успеха.
Но в 1904 году Коти выпустил La Rose Jacqueminot – ставший сенсацией цветочный аромат, о котором много писали в прессе.
На волне успеха Bouquet Floral Франсуа Коти встал на новый путь и искал аромат, основанный на благоухании розы, символа женщины.
La Rose Jacqueminot[54] создавался на базе абсолюта роз, произраставших в Грассе.
Этот чистый продукт в дальнейшем он использовал в больших количествах, стараясь создать совершенно новую парфюмерную композицию. Аромат майской розы, которую Коти обнаружил во время своего пребывания в лабораториях Chiris, он дополнил двумя синтетическими компонентами: родинолом, сочетающим в себе аккорды розы и герани, и иононом, передающим аромат фиалки.
Франсуа Коти наконец-то удалось запечатлеть аромат розовых полей, которым он не мог надышаться теплыми майскими днями в Грассе. Удовлетворенный полученными результатами, он решил сделать презентацию для директоров крупных магазинов Лувра.
Но получил отказ из-за чрезмерно резкого аромата.
Тем не менее ему помог случай, который изменил судьбу этого необычного парфюма.
Виноват ли сам Коти или причина в неловком движении продавщицы, но флакон La Rose Jacqueminot упал на пол и разбился,
распространяя запах по всему магазину.
Это случилось во второй половине дня, в час пик. Сразу несколько клиентов, привлеченных запахом, потребовали продать им духи.
Начался ажиотаж. В течение нескольких часов запас La Rose Jacqueminot иссяк.
К Коти пришел успех.
В том же году Жак создал несколько ароматов, один из которых стал плодом слияния «розы и фиалки», которое принесло Коти целое состояние. Вдохновленный историей любви своих друзей, он в качестве свадебного подарка разработал удивительные и роскошные парные ароматы.
Итак, духи теперь неотделимы от интимной жизни.
Для невесты Жак придумал La Voilette de Madame с цветочно-сливочными аккордами розы и фиалки, дополненными различными нотами, – от жасмина до иланг-иланга и флердоранжа.
Теплая анималистическая база аромата включала в себя амбру, бобы тонка, мускус и мох.
Для жениха был создан Le Mouchoir de Monsieur, который напоминал знаменитый Jicky, переработанный в андрогинный запах «специально для женщин, но подходящий также для мужчин», как уверяла реклама.
Он начинался в мыльном облаке лаванды, а завершался мягкой сладковатой ванилью.
